Год 2001
В этом году самарскому художнику Владимиру Максимовичу Булекову исполнилось 70 лет. Юбилей получился негромкий. Правда, Академия культуры и искусств выпустила альбом - 26 цветных репродукций, 24 черно -белых. Но тираж невелик, стоимость же, увы: Поэтому мало кто стал счастливым обладателем этого альбома изданного, надо отдать должное издательству Академии, на совесть. В Художественном музее готовится персональная выставка художника. Тут тоже свои трудности. Печальная закономерность: нечасто талантливому художнику удается самому продвинуть себя. Мало кто сам себе продюсер и спонсор. Но надеемся все же, выставка в скором времени состоится. Альбом разойдется по ценителям живописи. Пока же, в преддверии большой персональной выставки, два холста "Адам и Ева" и "Страдания апостола Петра" - можно видеть на областной выставке самарских художников.
Владимира Максимовича Булекова я долгое время знала лишь как искусствоведа. Вместе работали в институте культуры, иногда проводили совместные музыкально-художественные акции, исполнители что-нибудь исполняли, на стене висели репродукции, Владимир Максимович их комментировал. Народу собиралось! Чем привлекали эти методологически бесхитростные художественные среды ?
Искусствовед искусствоведу рознь. По идее, каждый кабинетный ученый, книжный червь. Искусствовед по отношению к искусству обслуживающий персонал. Владимир Булеков о живописи судит с какой-то иной колокольни. Художник судит об искусстве не совсем так, как чистый ученый: какая-то глубокая правда изнутри подсвечивает его слова.
А что это за правда? Что он за художник?
Увидев первый раз его полотно на выставке, я замерла перед ним надолго. Красно-сине-зеленая Переправа жила своей удивительной жизнью. В этой жизни были коровы и лошади, женщины с граблями, река, белые птицы. Что может быть обыденнее крестьянской жизни? В полотнах Булекова жизнь эта полна глубокой философии. Лица людей печально-значительны, лошадиные головы похожи на геральдические знаки с герба какого-то невиданного государства. Птицы неподвижно висят в воздухе, массы воды вращаются в вечном движении.
Еще несколько сюжетно похожих картин. Крестьяне, стога, какая-то условная река (видимо, все же не Волга). Есть картины на тему искусства. Его в булековском мире воплощают почему-то исключительно музыканты (причем скрипачи, хотя сын художника пианист, жена - дирижер). Есть, правда, еще и Пушкин, но опять тут же скрипачка со своей скрипочкой (Муза?). Портреты. Сын Кирилл, друзья-художники Ковалев и Бородачев, автопортреты. Персонажи-символы - Адам и Ева, Иисус с учениками. Впрочем, у Булекова все символично. Везде за простотой сюжета и персонажей какой-то иной смысл. Какой? Если спросить Владимира Максимовича, он не станет с важным видом рассуждать о том, кто они такие, герои его картин - все эти крестьяне, муза со скрипкой, странный человечек, задумчиво улыбающийся одуванчику в стакане. Он начнет рассуждать о проблеме выразительности. О сочетании цветовых аккордов - розового и зеленого, розового и синего, желтого и голубого, красного и зеленого.
Сочетанья, действительно, поразительные. Но нет никакого смысла описывать все эти цветовые модуляции, жемчужные переливы, радостную яркость красно-зеленых или смиренную тишину серо-голубых тонов. В газетной репродукции цвет не передашь. Да и не только в цвете дело. Художник создает свой мир. Как сейчас модно говорить, виртуальный. В нем - другое пространство, другое солнце его освещает, другие существа в нем живут. Вот лошади. Их выводят, купают, им подносят ведро с водой. Люди - на втором плане, лошади - на первом. И в центре картины. И переливаются волшебными красками. Где-то я это видела такую теплую поверхность тела, такую игру розово-изумрудных бликов? Ах да! Так Ренуар изображал обнаженное женское тело!
Понятно, что в мире, в котором любовь и восхищение достаются не Женщине, а Лошади, действуют иные нравственные законы. Как-то по-другому взаимодействуют мужчина и женщина. Вот Адам и Ева - что между ними происходит? Куда они так поспешно бегут, не глядя друг на друга? Почему печально отворачивается Она, почему не решается приблизиться к ней Он ("Двое")? Почему на картине, изображающей Тайную Вечерю, апостолы в масках? Чему улыбается Странный человечек с одуванчиками? Грустно ему или весело?
Сам Булеков в своих картинах загадочное существо. С автопортрета смотрит на нас печальный сфинкс. В жизни этот сфинкс старается что-то о себе рассказать. О себе, о своем понимании искусства, о жизни. Истории такие же яркие, как его красно-зеленые холсты, так же врезаются в память, и так же при всей их простоте загадочны.
Один из сюжетов разыгрывался, видимо, в Ширяево. Там у Владимира Максимовича - дом: купил в свое время разваливающуюся избушку, своими руками перестроил. Сделал деревянную скульптуру ангела. Ангел украшает угол комнаты, парит в воздухе, бездействующие ножки сложены вместе. Но не о нем история. А о пауке, спускавшемся с потолка на паутинке, как это принято у них, пауков. Под ним жарко натопленная печь, а он спускается потихоньку и жара словно не чувствует. Наверное, у него пониженная чувствительность к температуре, - соображает Владимир Максимович. Ему интересно, где та черта, за которой паук почувствует, что горячо и дальше спускаться опасно? Владимир Максимович соображает, а паук спускается. Спускается, спускается. Вот уже и раскаленная поверхность плиты. Пшик и сгорел!
Так же невинно-катастрофична и другая история. Зачин у нее, как в сказке про серого козлика. С женой и маленьким сыном пошел Владимир Максимович в лес погулять. Дело было весной, цвели тополя. Под ногами - сугробы тополиного пуха. Захотелось Владимиру Максимовичу сына просветить. Показать ему, как горит пух. Взял он спичку да и поджег тополиные сугробы. Пух мгновенно загорелся. Маленький Кирилл со своею мамой Юлией Михайловной заплакали и побежали вон из леса...
В этом месте повествования Владимир Максимович делает затяжную паузу.
- Ну а вы что? - интересуюсь я в надежде, что как минимум действующие лица этой истории уцелели.
- Я? Я не убежал. Я остался посмотреть, как пух горит
- И что?
- А ничего. Пух выгорел, и пожар прекратился .
Нет никакой поучительности в этих сюжетиках. Так, этюды, наброски. Странно: так значительна живопись Булекова, так внушителен его вид, так внятно и торжественно выговаривает он каждое слово на лекциях, а студенты, замирая, ловят каждое слово - но вот никакой поучительности. Никакой морали. Впрочем, пожалуй, один раз что-то похожее на поучение я от него услышала. Неудача лучше, чем успех, заметил как-то он. Я не поняла и переспросила. Почему лучше? Что же хорошего в неудачах? Владимир Максимович уточнил, получилось не менее парадоксально. другими словами: Поражение более нравственно, чем победа. Хотя, если вдуматься...
Сам он весь - в этом. Не гонится за успехом. Чужд саморекламе. Сосредоточен исключительно на творчестве. Работает, к слову, очень быстро, но каждую картину много раз переписывает. Новые варианты пишет поверх старых, один и тот же холст используя многократно. Замысел меняется на глазах. Картина созревает, взрослеет, как живой человек. Двигатель этих непрерывных поисков постоянное недовольство собой, стремление к недостижимому идеалу. И, конечно же, он прав. Только познав поражение, можно по-настоящему ощутить победу.
Год 2006
КРАСНО-ЗЕЛЕНАЯ ГАРМОНИЯ
Вот и вернулся из Москвы Владимир Максимович Булеков - как раз к своему 75-летнему юбилею. Показал столичным жителям большую выставку. Привез оттуда моральное удовлетворение, восхищение зрителей и книгу отзывов. Привез еще международное признание - членский билет Международной федерации художников Творческого союза художников России.
Вот и вернулся из Москвы Владимир Максимович Булеков - как раз к своему 75-летнему юбилею. Показал столичным жителям большую выставку. Привез оттуда моральное удовлетворение, восхищение зрителей и книгу отзывов. Привез еще международное признание - членский билет Международной федерации художников Творческого союза художников России.
Цитирую "Книгу отзывов": "Секция живописи ТСХР, в которую Вы вступили, пополнилась замечательным художником"; "Искусство, которое звучит так свежо и молодо на фоне поднадоевшего модного однообразия". Кто они, москвичи, оставившие свои записи в толстой тетради? Философы, художники, студенты, члены творческих союзов.
Признание, шумный успех, слава… Вроде и в Самаре это один из самых значительных художников. В прошлом году состоялась его выставка в просторном здании музея на площади Куйбышева - не протолкаться было. Шумная вещь слава. Трубят в фанфары, увенчивают лаврами. Как раз и дата подоспела. Звоню, чтобы с этой круглой датой поздравить. На том конце провода тихо. Ни звона бокалов, ни пения заздравной песни. "Мы проигнорировали юбилей начисто, - говорит жена художника, взяв трубку. - Не любит он никакой публичности».
И искусство, и жизненная позиция художника сходны. В жизни Булеков избегает всякой фальши, преувеличений. И как художник, и как человек он носит на себе видимую невооруженным взглядом печать правды и праведности. И не я одна вижу эту печать. Помню, сидим как-то в скверике около "Трех вязов", готовимся к совместному вечеру (под его руководством проходили тогда в институте культуры с участием литературоведа Татьяны Казариной и пианистки Натальи Зиньковской этакие коллективные художественные эскапады для широкой публики). Подходит к нам человек какой-то. Кланяется Булекову и говорит: "Батюшка, благослови!" Владимир Максимович отнекивается: "Ну что вы, какой я вам батюшка! Я не священник!" А тот упорствует: благослови его, да и только! И приговаривает: "Я же вижу!" Как ни странно, и многие видят. Еще не будучи с Булековым знакомой, услышала про него от студентов, что в прошлом он был священником. Внешность этому не противоречит. Окладистая борода, глаза, видящие правду, пронзительные, цвета неба. Этакий Варлаам из "Бориса Годунова", этакий протопоп Аввакум. Но в реальной биографии Владимира Максимовича вроде нет места мифическому священству. Родился в деревне под Рязанью. "У нас там вся деревня носит фамилию Булековы". Окончил Пензенское художественное училище, Репинский институт (Ленинградскую академию художеств). В 1972 году приехал в Самару. С тех пор преподает в академии культуры и искусств. Тут у него и мастерская - в своем же лекционном классе, на втором этаже второго корпуса. Студенты слушают лекцию - а картины рядышком стоят, почти такие же живые, только что лекцию не слышат.
В живописи как разобраться - где тут правда и праведность? Есть у него несколько полотен на религиозные сюжеты, но ведь сюжет сам по себе ни о чем не говорит. Есть сцены из крестьянской жизни - крестьяне с граблями, с ведрами, при лошадях и коровах. Владимир Максимович прокомментировал обращение к сельской или религиозной тематике так: "Тема для меня скорее предлог к живописным исканиям. Я беру сенокос не потому, что сельская тема мне жить не дает, а потому, что там я могу соединить зеленое, красное, столкнуть эти цвета. Что касается, предположим, "Тайной вечери", у меня их несколько вариантов, и я к этому сюжету еще буду обращаться. Хотел бы сопоставить двух персонажей, изобразить психологическое столкновение характеров - Христос, Иуда. Стремлюсь, чтобы персонаж вошел в композицию и что-то в ней значил. А что именно - не всегда ведь и хочется, чтобы было определенно, точно. Лучше, чтобы его роль была многозначной".
Так почему столкновение красного и зеленого на его полотне так сильно воздействует? И в чем тут правда? Ведь и воды такого цвета не бывает, и у крестьянок в руках орудия сельскохозяйственного труда, больше похожие на атрибуты, с которыми изображают на иконах святых. Но не поэтому картины приковывают к себе. Помню, когда я в первый раз этот красно-зеленый сенокос увидала на выставке (это было, думаю, лет пятнадцать назад), я на него уставилась и простояла перед картиной минут сорок. И в мастерскую прихожу, сажусь перед картиной и сижу себе сколько влезет… Автор, наверное, ждет каких-то слов о своих произведениях. А меня перед его картинами одолевает искусствоведческая немота. Тихая жизнь, заключенная в его полотнах, сродни музыке. Там что-то происходит, какое-то внутреннее движение. Движущаяся Вечность, неподвижное мгновение.
Откуда же ощущение нравственной правды, исходящее от живописи Булекова? Красное и зеленое, красное и синее, серое и коричневое, желтое и голубое - какая в этом правда?
И как в этих сочетаниях пронзительно-ярких или дымчато-тусклых тонов отражается личность художника с его правдой и знанием жизни?
А вот пустится он в мир, пойдет по свету, пешком из Самары в Рязань, как калики перехожие из оперы Мусоргского "Хованщина", тогда узнаем! Сейчас, в 75 лет, скорее всего, не пустится, а лет десять назад были у него такие планы. Я, конечно, понимала, что это мечта из разряда "Я опять хочу в Париж". Но часто себе мысленно эту картину рисовала: идет Булеков по пыльной российской дороге, по разбитой колее. Лапти, посох, котомка за спиной. Как будто вышел из картины Репина или Перова. Прошел по свету, посмотрел на родную деревню, увидел какую-то важную для себя правду - и назад, в класс Самарской академии культуры и искусств, к своим полотнам и ученикам. И к благодарным самарским зрителям.
29 декабря в 17-00 в выставочном зале Самарского областного Художественного музея открывается персональная выставка художника Владимира Булекова. 
Однажды я увидела молодого человека с холстом и ещё какими-то материалами живописца. Спросила: “Вы художник?”. “Нет”, - ответил он. Небрежный стиль в одежде, условная отстранённость от действительности и безусловная вольность в образе выдали художника. Только начинающего. Оказалось, он – ученик Владимира Булекова. Того самого Булекова, который не нуждается в особом представлении. Молодой человек сказал об учителе добрые слова. Сказал, что Булеков даже в Париже выставлялся. Париж? Там он не выставлялся. Он истинно русский со своими крестьянами, лошадьми, лугами, апостолами. О нём много говорят, многое уже сказано, написано. О себе Владимир Булеков пишет красками на холсте. Смотрю на автопортрет: серьёзный, задумчивый и тайна в глазах. Таким художник мне показался на картине и на нашей встрече. Мастерская Владимира Булекова уже много лет располагается в Самарской академии искусств. По периметру класса раставлены полотна. Создатель с осторожностью тревожит их покой и выносит “Дон Кихота”. Персонаж уже давно живёт отдельно от Сервантеса, в сознании живописца и на его холстах. “Дон Кихот” существует в нескольких вариантах. В четырёх или в пяти. Дело в том, что не любит он подписываться и ставить дату рождения картины. Приблизительно Дон Кихот эволюционировал в творчестве Владимира Булекова с конца 90-х годов до 2004 года. Он говорит: “Сделано хорошо – сделано дважды, но поиск не всегда приводит к лучшему результату”. В моей голове вопросительные знаки. Да, к примеру, создателю больше нравится вторая (условная цифра) “вариация” “Дон Кихота”, лишённая мелочей, светлых тонов. Только нужно уточнить, что у полотна не может быть второго или десятого рождения. Просто прежняя картина в процессе работы над ней превращается в новое творение. Как это происходит? Есть у художника дом в Ширяево, где в тёплые дни он работает кистью. Интересна по своему рождению и перерождению работа “Дон Кихот”. Мы долго смотрим на последний вариант. Холсты Владимира Булекова не «короткометражки». Их быстро не просмотришь. Сначала пытаешься присмотреться к ней, осмыслить. Позже интерес от сюжета переходит на настроение и созвучие красок. Привлекли детали, на которые он был умеренно щедр, тёмная гамма красок. Воздействует композиционная близость сюжета картины и в то же время её загадочность. А пока живописец говорит о луне на полотне. Или о солнце. Как вам угодно. Он не любит власть времени. Не любит маленькие холсты. У каждого художника свой размер, своё измерение, где он свободен. У Владимира Булекова это двухмерное пространство, плоскость по-другому. В работах художника третье измерение обозначено, но не доминирует. Оно, по мнению живописца, вносит путаницу. «Глубина – дырка на холсте». У плоскости достоинств больше. Она даёт волю выразительным возможностям, сокращает расстояние между полотном и зрителем, по мнению Владимира Булекова. Кроме того, картина – это ведь не реальность. “Принципам достоверности отвечала моя первая выставка в городе Шацке Рязанской области. Это выставка преимущественно этюдов и натурных зарисовок”. Прошло то время, когда “выразительности мы предпочитали достоверность”. И дело даже не во времени. Просто Владимиру Булекову “хотелось эстетической наполненности”. Той, которую наблюдаю на репродукциях живописца в его альбоме, изданном Самарской государственной академии культуры и искусств. Первая – “Мальчик с белой лошадью. 
