Одной из главных тем Пермского экономического форума, который откроется 17 сентября, является роль культуры в экономическом развитии и модернизации. О том, почему речь здесь зашла о культуре, мы беседуем с одним из организаторов форума, театральным и музыкальным деятелем, кинопродюсером и режиссером Эдуардом Бояковым.
"Yтро": Темой пермского экономического форума является роль культуры в процессе модернизации. Насколько, на ваш взгляд, целесообразно на экономическом мероприятии ставить во главу угла тему культуры?
Эдуард Бояков: Эти темы не сильно связаны между собой только на первый взгляд. Таким же ошибочным является и утверждение, что культура зависит от экономики. В принципе, все наоборот. Только осознав зависимость экономики от мотивов и ценностных установок людей, у нас появится надежда, что мы будем жить в цивилизованной и благополучной стране. История имеет огромное количество примеров, когда страны, обладающие богатейшим сырьевым или географическим ресурсом, не использовали его в должной мере и имели производительность труда в разы меньшую, чем страны, развивающие инновационную экономику.
Тема модернизации и инноваций грозит стать очередным политическим лозунгом, с помощью которого политики будут реализовывать свои очень краткосрочные интересы. Политическая жизнь и в России, и в других странах устроена таким образом, что политикам все время нужны какие-то демагогические предметы для жонглирования. Тогда под зонтиком этого лозунга можно осуществлять какие-то проекты. Можно получить какую-нибудь национальную программу, придумать какой-нибудь очередной инноград или сделать еще какую-нибудь не очень реальную вещь. Главное при этом – соответствовать сегодняшним лозунгам. Однако иногда эти лозунги сами начинают давить на ситуацию. Определять ее.
Предыдущим ключевым словом в лексиконе политических лидеров была "инновация". Сейчас вместе с этим словом все больше употребляется другое слово - "модернизация". И при всей похожести этих слов надо видеть между ними глобальную разницу. Инновация предполагает развитие чего-то уже существующего, причем изначально довольно хорошего. Модернизация, в свою очередь, предполагает исправление чего-то. То есть смену, перенастройку, а иногда и перестройку. Почему бы нам не вспомнить это слово, которое в конце 80-х было ключевым, и, в общем-то, глобально изменило мир. Вот и сейчас снова нужно прийти к этой модернизации или перестройке и понять, что она совершенно необходима, потому что и общество, и экономика не могут более развиваться так, как они развиваются сегодня. Эта экономика не эффективна. У нас совершенно позорная производительность труда. По крайней мере, для страны, претендующей на статус мировой державы. У нас масса нерешенных институциональных проблем в экономике.
Мы живем в обществе, которое по-прежнему не принимает рыночной идеологии, а продолжает рассчитывать на государственный патернализм как на основной источник благосостояния и доходов. Это устраивает и власть, и основную часть общества. Но большинство не всегда право. Если бы все было действительно так, то не было бы и культуры как таковой. Был бы сплошной "аншлаг". К счастью, несмотря на отсутствие серьезной работы с, если можно так выразиться, культурным слоем, культурными кодами, ценностями, которые есть в обществе, культура выживает и продолжает существовать в самых разных формах. И, прежде всего, в форме художественной культуры. Эту взаимосвязь художественной культуры, ценностных установок и мотивов, движущих людьми, нужно актуализировать. В общем-то, этой теме и посвящен форум.
"Y": Каких результатов вы, как деятель культуры, ждете от форума?
Э.Б.: Результат - это осознание политической элитой проблематики. Мы похожи на ребенка, который натягивает на голову одеяло, когда ему страшно. Мы стараемся отвернуться от проблем, которые реально существуют в обществе. Это и темы межнациональных и межрелигиозных конфликтов, и глобализация, это и наличие нового глобального медийного пространства, и ситуация общественной разобщенности, когда выделяются какие-то социальные меньшинства и группы и общество перестает осознавать себя как единое целое. Это очень опасно. Это грозит и политическими, и экономическими катаклизмами.
Что должно следовать за осознанием актуальности и важности этой проблематики? По-моему, за этим должно следовать появление совершенно нового уровня доверия к интеллектуальной и творческой элите. Перестройка, о которой я говорил и которая так изменила нашу страну, принесла совершенно иной уровень свободы. В то же время и большинство населения, и многие политики считают это геополитической катастрофой, как выразился несколько лет назад один из наших лидеров. Я же оцениваю перестройку как один из важнейших и позитивнейших моментов нашей истории. Она случилась, потому что в обществе был услышан голос свободных и интеллектуально развитых людей.
"Y": Как вы думаете, пришло ли время менять культурные коды российского общества? Если да, то кто и как должен этим заниматься? Государство, церковь, политические элиты?
Э.Б.: Время менять культурные коды давно пришло. Мы недоперестроили, недомодернизировали, неотрефлексировали те изменения в общественно-экономической формации, что произошли. И вот сейчас эти недоработки, эти долги со всеми процентами начинают заявлять о себе.
Необходимо осознавать, что голос людей, которые служат нерыночным ценностям и являются представителями не только политических или церковных элит, но и светских интеллектуалов, должен быть услышан. Можно привести массу примеров из истории, когда политические решения принимались под давлением так называемой художественной элиты. В принципе, так оно всегда и было вообще.
Если начинать копать, то можно прийти к выводу, что художники начинали формировать повестку значительно раньше политиков. Сначала писались книги, сочинялись романы и снимались фильмы, например о том, что негры – тоже люди. А потом только политики оказывались перед необходимостью отменить сегрегацию. Сейчас, к примеру, трудно представить, что еще в 50-е годы белые и черные люди в Америке ходили в разные туалеты и мыли руки в разных умывальниках. Сегодня подобное уже невозможно представить. И все эти изменения происходили под давлением гражданского общества, которое питается не только политическими лозунгами. Если бы люди всегда слушали только политиков, то мы бы жили в такой абсолютно стагнационной среде – в стабильности, которая не предполагает развития. Но, чем длиннее этот период стагнации, тем сильнее социальный взрыв, неизбежный после этого безвременья.
"Y": Должно ли государство вмешиваться в культурные процессы? Какова ваша оценка ситуации вокруг выставки "Осторожно, религия"?
Э.Б.: Понятно, что государство не должно вмешиваться в форме цензуры или высылки неугодных художников. Это время, к счастью, практически прошло. Хотя процессы, подобные тем, что имели место вокруг выставки "Осторожно, религия", говорят о том, что и сегодня возможны некоторые ситуации, которые не могли бы произойти ни в одном цивилизованном обществе. Я здесь всецело на стороне художников и считаю позицию государства совершенно неправильной.
Я был поражен, когда многие из людей моего круга радовались, что организаторов выставки "Осторожно, религия" не посадили в тюрьму. На мой взгляд, это абсолютно пораженческая позиция. Сам факт обвинения – это уже позор. Мы живем в светской стране, где каждый человек должен иметь право высказывать свое мнение. Ведь никаких уголовно-наказуемых действий организаторы выставки не совершили. Они просто выразили свое мнение. Я это утверждаю как религиозный человек. Я могу не разделять идеологию той или иной выставки, но организовывать суд по этому поводу – это мракобесие.
"Y": Кто или что является основным врагом культуры - телевизор, Интернет, пиво?
Э.Б.: Что касается телевизора и Интернета, это некий магический кристалл, открывающий перед человеком возможности, которых еще в середине прошлого века он даже не мог и представить. Мы получаем глобальный доступ к любой информации: можем оказаться в библиотеке Конгресса США или на крупнейшей в мире выставке, не пересекая океана и даже не переезжая в другой город. Это уникальные возможности, которые мы опять же до конца не осознаем и трагически ими не пользуемся. Это происходит потому, что мир диалектичен и на каждую возможность возникает новое искушение и новая проблема.
Ни Интернет, ни телевизор сами по себе ни в чем не виноваты. Так уж устроен мир, что, открывая, например, ядерную реакцию, люди не догадываются, что это может привести к Хиросиме. То же самое касается и телевидения и Интернета. Главный враг здесь вовсе не они, а потребительская психология, превращающая людей в роботов. И, кончено, пиво здесь – прекрасный символ этой пустоты, анемичности и неспособности человека совершать поступки и работать над собой. Государство тратит значительные средства на финансирование телевидения. Вопрос: на что оно их тратит? На то, чтобы поддерживать лояльность к существующему политическому раскладу и для того, чтобы развивать в людях потребительские инстинкты. Хотя это не самые светлые инстинкты, которые есть в человеке. Помимо инстинктов к потреблению или насилию, у человека существует и инстинкт веры. И именно этим идеалам должно служить телевидение. И именно это должно являться предметом государственной пропаганды, а не превращение людей в потребителей страшной медийной жвачки, которая господствует и на телевидении, и в желтой прессе, и в гламурных журналах.
Здесь кто-то может заметить, что мои слова противоречат идеологии рынка, они якобы не демократичны. Вместе с тем настоящая культура сама по себе вообще недемократична. Она всегда аристократична. Не в смысле сословности, а в смысле внутренних ценностей. Рынок должен существовать сам по себе, а государственная идеология должна этому рынку противостоять. Весь парадокс заключается в том, что, как только государство начнет пропагандировать нерыночные ценности, у нас улучшится ситуация в экономике. Люди станут свободней. У них высвободится больше энергии не для того, чтобы потреблять те или иные продукты, а для того, чтобы слышать себя, видеть небо, радоваться и улыбаться. Так что получается, что главный враг культуры – это наше невежество и потребительская психология.
"Y": Как, на ваш взгляд, должно осуществляться развитие: сначала должны создаваться материальные блага, а потом надо вести людей в театр или наоборот?
Э.Б.: Развитие может осуществляться и так, и так. Кто-то действительно приходит в искусство через какие-то материальные возможности. Кому-то, чтобы осознать гений мастеров Возрождения, нужно найти возможность приехать в Италию. Но чаще всего люди приходят к духовным открытиям через боль и сопереживание. И для этого не требуются материальные блага. Напротив, они чаще всего отвлекают человека от работы со своим сознанием, со своим прошлым, со своим ближним кругом, со своей совестью. Поэтому рассчитывать на то, что увеличив ВВП, мы получим более духовных людей, было бы, по меньшей мере, глупо.
"Y": Почему у большинства людей современное искусство ассоциируется с эпатажем и выпендрежем?
Э.Б.: Причин тому несколько. Во-первых, у населения имеются огромные социальные комплексы. Это уже тема не культурологии, а психоанализа. Так же, как государство, власть и политика боится художника, так его боится и население. Оно предпочитает расслабляться за просмотром чудовищных юмористических передач, утыкаться в канал MTV или смотреть сериалы. Люди живут в этом мире на таких своеобразных фэнтэзи. Для них поход в кинотеатр, попкорновая жвачка, вечер в кафе и пиво дома у телевизора – это и есть реальность. Когда современный художник начинает кричать, выполняя функцию канарейки в шахте (канарейки быстрее других чувствуют опасность), то это не доставляет людям удовольствия. Напротив, это их очень раздражает. Поэтому художника не любят. Он вносит дискомфорт в эту жизнь.
Я совсем не хочу сказать, что в художественной среде все прекрасно, и мы имеем класс прекрасных, креативных и свободных светлых художников, которых не слышит темное необразованное и мракобесное общество. Конечно это не так. Все очень взаимосвязано. Современный художник он травмирован, он обижен невниманием, неверием, невостребованностью. Поэтому реакции художников на это могут быть самыми разными, начиная с агрессии (достаточно вспомнить самый известный перфоманс Олега Кулика), до демонстрации пораженческих настроений, когда талантливые люди машут рукой и начинают обслуживать коммерческо-потребительскую машину.
Вот поэтому современное искусство и ассоциируется с выпендрежем. Потому что больно и общество, и искусство. Но это происходит, в принципе, со всеми общественными кластерами. Патриарх Кирилл на жесткие вопросы по поводу проблем внутри церкви отвечает в этой же логике. Он говорит: а как вы хотите, наша церковь, ведь это же часть общества. И они заражаются теми же болезнями, которые господствуют в обществе. Но для меня, как для человека, который служит и верит в искусство, важно, что такие честные и искренние художники, которые не ставят во главу угла выпендреж и эпатаж, жертвуют своей энергией ради искусства. Ради того, чтобы люди увидели боль и проблемы других людей.
Поэтому я, как один из соорганизаторов Пермского форума, уделяю большое внимание не только дневной повестке экономического форума, но и культурной программе. Это, например, спектакли. В частности, спектакль Филиппа Григоряна "Чукча". И выставки – выставка Кошлякова и "Артстройка". На выставке пройдет аукцион работ самых лучших художников. Среди них Кошляков, Макаревич, Петлюра и другие выдающиеся мастера. Они пожертвовали свои работы для того, чтобы вырученные от аукциона деньги пошли на организацию и реализацию художественного воспитания детей в детских домах города Перми. Вот пример, который, по-моему, не имеет никакого отношения к выпендрежу и эпатажу. Ведь это поступок не организаторов проекта, а поступок каждого художника. При этом нужно осознавать, что их картины продаются на аукционах калибра Sotheby`s или Christie`s и стоят иногда сотни тысяч долларов.
