В проекте «Фестивальный центр» (руководитель проекта – з.а. РФ Юрий Долгих), осуществленном при финансовой поддержке губернатора, в спектакле «Мизантроп» объединили свои усилия два вуза.

В проекте «Фестивальный центр» (руководитель проекта – з.а. РФ Юрий Долгих), осуществленном при финансовой поддержке губернатора, в спектакле «Мизантроп» объединили свои усилия два вуза.

Самарская академия культуры и искусств обеспечила режиссерски-актерскую часть (половина актеров – студенты СГАКИ, режиссер-постановщик и главный герой, сам «мизантроп» – старший преподаватель того же вуза Александр Мальцев).

Архитектурный университет позаботился о сценическом облике спектакля (руководитель творческой мастерской – член Союза дизайнеров РФ, доцент кафедры «Дизайн» СГАСУ Ольга Казак, координатор проекта – старший преподаватель СГАСУ, член Союза дизайнеров РФ Ольга Андреева, художник спектакля – член Союза дизайнеров РФ Мария Казак). Программка указывает: костюмы изготовлены на базе Центра рекламы и дизайна «OV27» (название центра должно быть нашим читателям знакомо - недавно газета о нем писала).

Что такое жанр водевиля? Какой сюжет для него годится?

Венецианский мавр Отелло

Одну квартирку посещал.

Шекспир заметил это дело

И водевильчик написал.

А драматург середины девятнадцатого века написал водевильчик почти по Шекспиру. Прав был Маркс: история совершается два раза – один раз как трагедия, другой раз как фарс.

О чем трагедия Шекспира? В конечном итоге - о платочке:

Отелло – скуповатый малый –

Берег в хозяйстве каждый грош,

И за утерянный платочек

Он удавил жену, как вошь.

И недаром предостерегал безвестный автор народной частушки:

Эх, девки, девки, поглядайте

Подальше вы носов своих,

И никому не доверяйте

Своих платочков носовых.

«Мизантроп» варьирует эту неисчерпаемую тему. Превращает шекспировскую трагедию в фарс, точнее – в водевиль. Мадам Кокнар оставила на видном месте не платочек, а целый зонтик. Ну, хорошо хоть, не подвеску… Роковую все-таки роль играют предметы в женской жизни.

Сейчас к мизантропу придет чужая жена. Неожиданный визит вызывает у Шифоне (Александр Мальцев) нескромные надежды. Ведь мадам Кокнар – красавица… Шифоне смешно иллюстрирует свои представления о красоте визитерши – танцует менуэт. Менуэт вполне пародийный, и красавица – тоже. Губки мелким бантиком. Сквозь дырочку малюсенького ротика манерно выдавливается: «Бой буж»…

Нет, читатель, это не «бой буржуазии». Это почти по-французски гнусавое «мой муж». Парижский прононс актриса пародирует уморительно.

Что, собственно говоря, мадам Кокнар (студентка СГАКИ Мария Масальская) делает в доме Шифоне? Зачем пожаловала к знакомому человеконенавистнику?

А это следствие визита ее мужа. Сначала-то как раз он посетил жилище мизантропа.

Кокнар великолепен. Артист театра «СамАрт» Алексей Меженный врывается на сцену под победное «Иго-го!». Галопирует на лошади. Лошадь не видим, но актер, обогнув ножки вокруг несуществующего конского крупа и уперев их в несуществующие стремена, вовсю несется по сцене.

А грим какой у него! Бледная красота Меженного подсвечена ярким румянцем. Большие серые глаза обведены трагическим черным ободком. Наведены почти по-брежневски густые черные брови. Усы и борода кокетливо обводят рот черным кружочком.

Под этим гримом Меженный приобрел отчетливое сходство с Летучим Голландцем. Броский роковой брюнет – такой удушит…

Но мы отвлеклись. Еще немного о сюжете. Кокнар к Шифоне по делу: денег просит. Лошадь купить хочет. «Как - лошадь? – удивляемся мы, - кто же тогда под ним ржет и копытами бьет?» Впрочем, он как будто и сам немного лошадь…

Мизантроп пока в деньгах отказывает, но обнадеживает: через час получу деньги, вот тогда приходите. Кокнар, человек-лошадь, ускакал со сцены.

Тут-то и появляется мадам Кокнар. Шифоне догадывается: тоже денег будет просить! Надо с ней похолоднее! Но она… просит, наоборот, мужу денег не давать. Нечего поощрять его увлечение лошадьми! И так уж полна конюшня, весь дом в навозе утонул!

Вот и час прошел. И Кокнар опять здесь. И испуганная мадам Кокнар еле успевает спрятаться. А зонтик, яркий желтый зонтик, предательски висит на ручке двери…

«Гламурный водевиль» - гласит афиша. Всего гламуру-то – костюмы… Зато в них – половина успеха спектакля. Если не больше. Авторы костюмов в полной мере сотрудничают с режиссером и актерами. Костюм подсказывает актеру и пластику, и линию поведения. И рассказывает о персонажах больше, чем мог рассказать в своей комедии сам Лабиш.

Пьеса 1852 года адресует нас к Парижу XVIII века. Революция еще не разразилась, только слуга Жан (студент СГАКИ Роман Сидоренко) выскакивает на минуточку с полотнищем, на котором кривыми революционными буквами написано: «Долой буржуазию!». Санкюлоты еще не наводнили парижские улицы. А кто такие санкюлоты? В буквалистском переводе – бесштанники.

Но не совсем же они без штанов, наоборот, в длинных штанах. Чернь, плебеи, не имеют в своем гардеробе кюлотов. А кюлоты – аристократические штаны до колен. Их носили с чулками.

Так их и носят в спектакле. Вот появляется на сцене главный герой, мизантроп Шифоне. Штаны Шифане заставляют дам ахнуть и обомлеть. Не своей прозрачностью поражают мизантропские кюлоты, а тем, как эта прозрачность достигается. Художник имеет в виду сборчатые, пышные штаны. Память смутно подсказывает: что-то похожее видели на старинных портретах. Но на давнюю моду Маша Казак лишь намекает.

Роль сборок играют этакие толстые белые трубки. Нечто вроде каркаса, белые ребра. И это внутреннее строение кюлотов этак колеблется, слегка раскачивается. И между этими каркасными ребрами, придающими фигуре Шифоне приятную шарообразность, можно наблюдать худые ножки актера.

Есть еще один персонаж в символически-сборчатых кюлотах, от которых – один каркас. Это водонос Машавуан (Сергей Дильдин). Овернец. Простой и правдивый парень, как все у них там, в Оверни. Видимо, для Франции Овернь – то же, что для нас Урюпинск. За свою непосредственность принят мизантропом Шифоне на должность друга, с хорошим окладом.

Под стать кюлотам и парики. Толстые букли, украшавшие (знаем по портретам!) всякого уважающего себя господина в восемнадцатом веке, только намекают на волосяные изделия. В рифму к штанам, они сделаны просто из полых белых трубочек.

Как и положено в комической пьесе, очень оживляет действие служанка Прюнетта (студентка СГАКИ Мария Феофанова), неотразимо хорошенькая в каркасе от кринолина (те же белые ребра, а сквозь них просвечивают предельно кокетливые панталончики, розовенькие, с кружевами). Никогда не верила в соблазнительность всяческих Сюзанн – всегда их почему-то играют не первой молодости и свежести актрисы. А тут – розовые щечки, в тон к ним смешной розовый чепчик, голубые глазки сверкают, ротик капризно кривится… Такую Прюнетту как не полюбить! Мужские персонажи вокруг нее так и увиваются. А она… Как зазевается хозяин – раз – и серебряную ложечку за корсаж засунула. И еще! И чуть не все столовое серебро туда затолкала, как хомяк в защечные мешки. А фасон-то не очень для этого подходящий. Слишком откровенное декольте. В общем-то, ложки кое-как размещаются. Но вот задача – как засунуть за пазуху шумовку?

Таких режиссерских находок, граничащих с капустниковыми студенческими шуточками, в спектакле много. Смешно придуманы звуковые эффекты. Тянешь за веревку – раздается дикое ржание. За другую – свист и вой. А всего-то надо колокольчиком служанку вызвать! Наконец нужная веревка найдена. Потянули – звенит. Хотя и слишком громко. Не рассчитали звукорежиссеры Дома актера, где все это действо происходит. Колонки гремят, зрители жалобно зажимают уши. Хорошо, что музыки в спектакле не так много.

А может, это входит в намерения Шифоне? Ждет гостей, готовясь встретить их прокисшим сиропом. А зрителей, гостей Актерского дома, оглоушить музыкальным оформлением. Ну на то он и мизантроп.

Наталья ЭСКИНА.