 В понедельник на Берлинале показали конкурсную картину "В субботу" Александра Миндадзе. О пос
ледних событиях фестиваля — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
В "Пине" Вима Вендерса и "Пещере забытых снов" Вернера Херцога техника 3D ставит целью усилить эффект присутствия искусства: в первом случае модернистского балета, во втором — древней наскальной живописи. В отличие от формалиста Вендерса мистик и черный романтик Херцог создает — якобы в прикладном жанре научпопа — самостоятельное произведение. Оно пронизано тревогой сегодняшнего и завтрашнего дня и восторгом перед доисторическим гением, который оставил вместо автографа на стене пещеры отпечаток ладони — символ безымянного авторства.
3D пытается перестать быть игрушкой и произвести что-то путное. Еще одна потенциальная опция новых технологий открывается в фильме "Мир за один день". Это совместный проект Ридли Скотта и YouTube, собравший со всего мира тысячи любительских видеозаписей, сделанных в один и тот же день — 24 июля 2010 года. Китай и Африка, Украина и Россия, Турция и США — лишь часть географии этих документов. Содержание записей — рождение человека, болезнь и смерть, добывание и приготовление пищи, общение с детьми, даже естественные отправления в туалете, то есть практически вся интимная жизнь, кроме разве что сексуальной. Есть поразительные сцены: например, первый в жизни мальчика ритуал бритья. И есть искусный монтаж, выполненный режиссером Кевином Макдональдом,— настолько искусный, что кажется, будто все кадры фильма сняты профессионалами.
На фоне этих ультрасовременных экспериментов российский конкурсный фильм "В субботу", показанный в понедельник, мог бы смотреться классикой, если не архаикой. Он во многом продолжает мотивы работ Вадима Абдрашитова по сценариям Александра Миндадзе. Их фильмы-метафоры говорили о том, что поезд системы находится в аварийном состоянии, что советский "Титаник" неумолимо идет ко дну. В новом фильме, написанном и снятом Александром Миндадзе, катастрофа не метафорична, а реальна: речь идет о Чернобыле. Но вырастает нечто даже посильнее метафоры — эмоциональное высказывание о людях на грани, игре без правил, гримасах рока.
Главный герой фильма — провинциальный функционер Валерка в начале партийной карьеры (Антон Шагин) — оказывается случайно приобщен к "государственной тайне". Узнав, что разрушен реактор, он пытается бежать, прихватив с собой подругу из общежития, но вместо этого попадает на разгульную свадьбу, еще не знающую, что она фактически превратилась в похороны, со слетевшимися на "чес" лабухами и пьяной беременной невестой — мадонной атомного века.
В центре композиции — фатальная мужская общность полугероев-полуразгильдяев, никогда не выходящих из полувоенного состояния. Герои Миндадзе всегда готовы к экстремальной ситуации и не только не боятся сопутствующих ей хаоса и абсурда, но, наоборот, расцветают в этой атмосфере, проявляют себя как широкие, почти былинные натуры. Они даже как будто только и ждут экстрима, потому что в обычной жизни их мужское эго задавлено рутиной, бытом, конформизмом. Конечно, режиссер относится к особенностям нашего национального характера не совсем однозначно: они его и возмущают, и восхищают. Да, мы такие, но смотрите, мы продолжаем жить даже как будто бы после смерти. Интонация его "патриотических фильмов-катастроф" — трагический оптимизм.
В отличие от жестко выстроенных картин абдрашитовского периода здесь действие движется не характерами и обстоятельствами, а ситуациями и типичными для Миндадзе словесными порывами, похожими на поэзию и молитву. Эти чувственные порывы великолепно ухвачены румынским оператором Олегом Муту — и все это вместе придает картине современный стиль. Тут, наоборот, профессионалы словно имитируют раскованную эстетику YouTube.
Премьера двух других фильмов, связанных с Россией,— "Мишени" Александра Зельдовича и "Ходорковского" Кирилла Туши — состоялась вчера вечером. О том, как она прошла, читайте в завтрашнем номере.
|
