Против всяких ожиданий в этом году Нобелевский комитет присудил литературную премию великому писателю, в очередной раз удивив всех, в том числе и самого лауреата. Однако никто не сомневается в том, что Льоса, завсегдатай в списках соискателей, премию заслужил. Хотя бы потому, что он обладает редким и почти утерянным в наше время талантом - умением рассказать историю.

В последние годы Шведская академия своими решениями породила в литературном мире массу спекуляций. Не только критики, но и простые читатели заметили, что избирательность академиков достигла предела, выразившегося в присуждении премий Герте Мюллер (2009) и Жан-Мари Гюставу Леклезио (2008). Экзотичность выбора проявилась хотя бы в том, что эти имена подавляющее большинство читателей, даже умеренно высоколобых, впервые услышало на церемонии объявления лауреатов. Теперь высшей литературной наградой наконец отмечен писатель по-настоящему известный, один из самых достойных представителей литературы XX века.

Льоса и Маркес

Марио Варгас Льоса и Габриэль Гарсиа Маркес познакомились в 1967 и с годами стали близкими друзьями. Их многое объединяло: на пути к литературному успеху оба успели пожить в Париже, затем, уже став известными, - в Барселоне. В 1971 году Льоса, потратив около двух лет на изучение "Ста лет одиночества", опубликовал хвалебный очерк об этом романе. Маркес, в свою очередь, стал крестным отцом второго сына Льосы. Однако в 1976 дружбе литераторов пришел конец: Маркес, встретив коллегу в одном из мексиканских кинотеатров, решил его поприветствовать, однако Льоса неожиданно нанес ему удар в лицо и якобы произнес: "Как ты смеешь приближаться ко мне после того, что ты сделал с Патрисией в Барселоне". Результатом этого столкновения стал грандиозный синяк под глазом Маркеса. После этого писатели прекратили разговаривать друг с другом, и это молчание длится вот уже 34 года. Что стало причиной ссоры, ни один из них так до сих пор и не рассказал, известно лишь, что это были некие "личные мотивы", а Патрисией зовут супругу Льосы, на которой он женился в 1965 году. Такая таинственность породила один из самых живучих и популярных окололитературных мифов, о котором снят не один документальный фильм.

Последний раз испаноязычная литература торжествовала в 1989 и 1990 годах, когда премию получили сначала испанец Камило Хосе Села, а затем мексиканец Октавио Пас. С тех пор Марио Варгас Льоса выпустил как минимум три романа, выход каждого из которых приближал его к нынешнему триумфу. В 1993 году был издан "Литума в Андах" - вариация на тему древнегреческих мифов, разворачивающаяся в мистическом мире перуанских Анд. В 2000-м опубликовали роман "Нечестивец, или Праздник Козла", в котором Льоса обратился к одной из своих постоянных тем - осмыслению диктаторского режима, на этот раз на примере Доминиканской республики. Наконец, в 2006 году появились неожиданные "Похождения скверной девчонки" - роман, на первый взгляд, слишком сентиментальный, но все же удивительно увлекательный.

На самом деле, когда этот неоднозначно встреченный критикой роман был опубликован, литературный статус Льосы был таков, что ему можно было простить любое проявление не только сентиментальности, в целом характерной для преклонного возраста, но и любой другой литературной "оплошности". Ведь "Похождения скверной девчонки" написал автор таких книг, как "Город и псы", "Разговор в 'Cоборе'" и "Война конца света".

Таким образом, в последние годы в списках наиболее вероятных кандидатов на Нобелевскую премию Марио Варгас Льоса стоял едва ли не особняком. Мало кто из тех, кому прочили награду, мог похвастаться таким литературным наследием и авторитетом и уж тем более принадлежностью к латиноамериканскому "буму" 60-х годов. В какой-то момент величина Льосы как писателя стала настолько очевидной, что присуждение ему Нобелевской премии, казалось, будет только лишним знаком внимания. Невозможно было понять - то ли Марио Варгас Льоса достоин Нобелевской премии, то ли наоборот.

Литературный путь Льосы начался в 1960-х годах с публикацией автобиографического "Города и псов". Благодаря структурной изысканности и богатству литературных техник роман был с восторгом принят критикой, а острая социальная направленность книги обеспечила ей дополнительную популярность не только на родине, но и в СССР, где в 1986 году ее экранизировал советский чилиец Себастьян Аларкон. Вслед за "Городом и псами" вышел не менее успешный "Зеленый дом", утвердивший Марио Варгаса Льосу в статусе одного из самых технически изощренных писателей Латинской Америки.

В своих последующих романах (всего их было опубликовано около 20) Льоса только подтверждал это звание. Второго писателя, книги которого так сильно отличаются одна от другой, навскидку назвать сложно.

Тем не менее техника сама по себе никогда бы не стала причиной такого успеха, если бы не материал, к которому она прилагалась. Главной и единственной темой творчества Льосы всегда была его родина Перу: природа Перу, мифы Перу, люди Перу, история Перу и всей Латинской Америки. Следуя словам Маркеса, который говорил: "Диктатор - это единственный законченный типологический образ, который дала Латинская Америка", Льоса осветил эту тему сполна. Трагедия человека, жизнь которого подчинена диктатуре, ярче всего была транспонирована писателем из реальности в литературу в "Разговоре в 'Соборе'", "Войне конца света" и "Празднике Козла".

Интерес к политическим процессам в стране привел Льосу к участию в них: в 1990 году он решил баллотироваться в президенты страны. Однако, несмотря на большую популярность среди избирателей во время предвыборной кампании, выборы Льоса проиграл. После этого он покинул Перу и в 1993 году получил второе гражданство, испанское. Тем не менее участвовать в политической жизни страны он продолжает до сих пор.

Однако основной деятельностью Льосы всегда оставалась литература, верность которой сохранить гораздо проще, чем приверженность политическим идеалам. В ноябре 2010 года свет увидит новая книга писателя - "Сон кельта" (El sueno del celta), биографический роман об ирландском революционере Роджере Кейсменте. И этот тот редкий и удачный случай, когда медаль нобелевского лауреата уже не может приумножить тиражи, но зато поспособствует популяризации тех романов, которые массовый читатель в свое время не заметил.

Особенно приятно осознавать, что Шведская академия успела наградить Льосу именно сейчас, когда среди кандидатов на Нобелевку все больше и больше писателей нового поколения. По лукавому признанию перуанца, его имя так часто упоминали в числе вероятных лауреатов, что он давно оставил мысль о Нобелевской премии. Даже узнав о том, что она ему присуждена, Льоса принял известие за шутку: ведь так над ним уже подшучивали раньше. Впрочем, какими бы спорными ни были решения Нобелевского комитета в последние годы, дискредитировать эту премию никому уже не под силу. И ни один писатель, ведь всякий писатель тщеславен, не может оставаться равнодушным к тому, что его имя исчезло из списка номинантов. Это было не так, и это здорово.