На телеканале«Россия» начался показ сериала«Дорогой мой человек», доказавший, что советская романтика — вещь гораздо более хрупкая, чем принято думать.

«В этом фильме мы видим личность сквозь призму эпохи. Встречаем человека, на которого хочется быть похожим», — такими словами пресс-релиз канала«Россия» описывает сериал«Дорогой мой человек», показ которого начался вчера вечером. Картина поставлена по мотивам трилогии Юрия Германа —«Дело, которому ты служишь»,«Дорогой мой человек» и«Я отвечаю за все». Фильм, как и романы, рассказывает о судьбе Владимира Устименко(Ким Дружинин) — человека глубоко порядочного и принципиального, врача, проходящего через предвоенные и военные тяготы, не поступаясь ни честью, ни совестью, — ролевой модели, героя поколения и т. д.

Загвоздка только в этом самом поколении: их сменилось не одно и не два, не все помнят, что эта история уже была рассказана в 1958 году выдающимся советским режиссером Иосифом Хейфицом(«Дело Румянцева»,«Дама с собачкой») в одноименном фильме. Устименко там, напомним, играл великий актер Алексей Баталов, а его возлюбленную Варечку Степанову — Инна Макарова.

Забыли или не забыли об этом создатели, но в релизе, посвященном выходу сериала, о той картине не сказано ни слова: новый«Дорогой мой человек» позиционируется не как ремейк, а как экранизация.

Надо сказать, что поставленной цели«Россия» пока следует: в показанных трех сериях речь идет о детских годах Устименко, которые по большей части остались за кадром в советском фильме. Оно, кстати, и к лучшему: 27-летнего Кима Дружинина в роли школьника можно сравнить разве что с Евгением Мироновым в детском гриме из«Космоса как предчувствия» — советским кинематографистам подобный уровень условности был не по плечу. Впрочем, это, конечно, придирки: в лучших случаях такой ход авторской мысли сам собой объясняется внутренней логикой художественной вселенной и прочими приемами.

Усредненно-расплывчатая картинка, сообщающая зрителю, что речь идет о прошлом, бесконечный тополиный пух слева направо…

Чтобы«милое ретро» ожило, этого, как выясняется, недостаточно, нужно что-то еще. Если брать недавние примеры, то, допустим, в«Стилягах» Тодоровского 1950-е были скорее удобным символическим пространством, чем реальным временем. В«Дорогом моем человеке», как и, скажем, в«Московской саге», это пространство не столько мифологическое, сколько ветшающее, как почти любое отдаляющееся в памяти воспоминание. Мир здесь строится из разрозненных деталей: беретки первокурсниц и разговоры о священном врачебном долге соседствуют с постельными сценами, будто забракованными сериалом«Клуб» за неподходящие случаю чулки. Кроме того, молодые актеры будто органически не понимают, как в свою речь встроить слово«товарищ», потому что оно уже давно значит что-то совсем другое

«Дорогой мой человек» Хейфица брал(и берет сегодня, спустя 53 года) не точным отражением эпохи(хотя с этим там порядок), а достоверностью интонаций и баталовскими глазами над медицинской маской, и ничего подобного в новом фильме не найти.

Ирина Розанова действительно блестяще играет тетку Владимира, в военной части обещаны Лия Ахеджакова и Лев Борисов, но они настолько выделяются на общем фоне, будто вклеены из совсем другого фильма. Советская романтика, несмотря на всю идеологизированность, на поверку оказалась штукой куда более тонкой, хрупкой и осовремениванию не поддающейся: в сети уже хаят режиссера Егора Абросимова, в активе которого самая заметная позиция — сериал«Ментовские войны», и грешат на Алексея Германа-старшего, разрешившего эту экранизацию книги своего отца. Тем же, кому лень ввязываться в споры, можно посоветовать лишь пересмотреть фильм Хейфица, в котором по-прежнему все как в песне, написанной, правда, совсем по другому поводу: