Эден фон
Хорват. «Казимир и Каролина».
Театр де ля Вилль на сцене Александринского театра
(в рамках Международного Чеховского фестиваля и Года Россия —
Франция) Нетрудно
догадаться, зачем и почему режиссер Эмманюэль Демарси-Мота поставил
в 2009 году немецкую пьесу «Казимир и Каролина», написанную Эденом
фон Хорватом в 1931 году и этому же историческому моменту
посвященную. Он поставил ее потому, что наш исторический момент почти
полностью неотличим по фактуре от того — казалось бы,
далекого и забытого. Ярмарка в Мюнхене, в ночной атмосфере
которой разворачивается действие, — это время великого экономического
кризиса (1931 — читай 2009) с неясными перспективами: куда пойдет
страна? Девушки
в коротких юбках, проститутки, безработные, пьяный угар (1931 — читай
2009). Аттракционы, уроды, представляющие на потеху публике, желание
длинноногой Каролины пристроиться к кому-то состоятельному «папику», пиво,
сопровождающее рождение нацизма — и вот уже мелькают в толпе «темная
рубашка» и «кожанка» с проступающими нацистскими чертами
и обязательными пивными кружками… И тут же безработный шофер
Казимир, их несложная «любовь» с Каролиной и такое же
несложное, вполне «одноклеточное» расставание, как в пьесах «новой драмы»
(1931 — читай 2009). Все очень похоже. Демарси-Мота
создает мир, атмосферно напоминающий мир «Кабаре» Боба Фосса
и одновременно похожий на нынешний. Он эстетизирует среду,
по-европейски чисто и очень красиво строит массовые сцены, хоры, переходы,
у него крутятся аттракционы, обваливаются на зал с видео-задника
американские горки, кружа голову Каролине (Э. Буше),
и не возникает вопросов — когда и где происходит действие.
Да, это 1930-е, и даже маячит за аттракционами колючая проволока,
которую герои пока не замечают. Не знаю, похоже ли это
на нынешнюю Францию, но на наши «народные гуляния» с пивом,
матом и мелькающими нацистскими рубашками это точно похоже. Вот уже
второй французский спектакль, сюжетно не связанный со Второй мировой,
разворачивается в ее «присутствии»: она начнется завтра, а люди
пьют и выясняют отношения… Недавно французский же режиссер Рансийяк
поставил в Екатеринбурге пьесу Лагарса «Мы — герои», совсем про
другое, про бродячую труппу, но по сути, о том же,
о приближающейся катастрофе. Вот она, уже в воздухе, а они,
герои, не чуют, живут под шансоны Вертинского… В обоих спектаклях все
красиво, выверено, но…холодно, не воодушевлено истинной тревогой. Потому
не трогает. Кажется, утонченные, работающие «борьбой атмосфер», режиссеры
искренне увлечены эстетизацией, а страх их за судьбы мира
рационален и политкорректен, не более. Хотя —
и не менее.
|
