Роберт Капа (Robert Capa

Биография

Фотография – это документ, глядя на который имеющий глаза и сердце начинает ощущать, что в мире не все благополучно.

Роберт Капа

Наверное, в истории человечества найдется не так уж много людей подобных Роберту Капе. Он прожил короткую, но очень яркую жизнь и сумел стать легендой задолго до ее окончания. Судьба всегда была на его стороне; удача – словно из ревности к влюбленным в него женщинам – не отставая, ходила за ним по пятам. Ему было чуть больше 20 лет, когда он выдумал самого себя в виде сказочного героя-фотографа – и к 40 годам он воплотил сказку в жизнь, изрядно «перевыполнив план».

Андре Ерно Фридман (Endre Erno Friedmann), а именно так звали Роберта Капу (Robert Capa) первую половину жизни, родился 22 октября 1913 года в Будапеште в обеспеченной еврейской семье. Он не очень хорошо учился в школе, зато рано занялся политической деятельностью, активно участвовал в митингах и демонстрациях. После одной из подобных акций 17-летнего бунтаря арестовали, жестоко избили и выслали из страны. Он оказался не одинок: в 1920-1930 годах творческая интеллигенция была одним из главных «продуктов» венгерского экспорта (пожалуй, только советская Россия могла с ней в этом конкурировать). Служители искусства и науки, писатели, художники, режиссеры, математики, физики, не говоря уже о фотографах, спешили побыстрее покинуть негостеприимную родину и найти себе другую. «Мало иметь талант. Еще нужно родиться венгром», – шутил на эту тему Роберт Капа много лет спустя.

В 1931 году Андре Фридман приезжает в Берлин, где начинает изучать социологию и журналистику. Здесь он впервые узнает, что такое бедность – к тому времени его родители были на грани банкротства и не могли поддерживать сына. У него не хватало денег не только на учебу, но и на еду, и в начале 1932 года он принимает судьбоносное решение – стать фотографом. Разумеется, не просто фотографом, а фотожурналистом: это была «профессия близкая к журнализму, очень подходящая для тех, кто не очень хорошо владел языком». Кстати сказать, за свою жизнь Роберт Капа изучал семь языков и все (кроме родного венгерского) знал одинаково плохо.

Молодой венгр устроился в фотоагентство «Дефот», снабжающее фотографиями многие иллюстрированные журналы. Некоторое время он работал лаборантом, потом снимал различные политические мероприятия; в ноябре 1932 года в Копенгагене освещал митинг с участием Льва Троцкого. Здесь он впервые проявил качества, которые позднее сделают его одним из величайших фоторепортеров столетия. Троцкий запретил фотографировать и не один человек с камерой не смог приблизился к трибуне. Но никто не обратил внимания на 19-летнего паренька с миниатюрной Лейкой в кармане, который беспрепятственно подошел вплотную к оратору и сделал несколько кадров. Это был его первый крупный репортаж, который напечатали многие издания.

В начале 1930-х годов голодная, нищая, но свободная Веймарская Германия была раем для журналистов и творческой интеллигенции, родиной художественного авангарда. С приходом к власти нацизма свобода исчезла почти в одночасье и многие журналисты – евреи в первую очередь – поспешили покинуть страну. Андре Фридман, которому еще не исполнилось и 20 лет, после коротких остановок в Вене и Будапеште приехал во Францию, которая на шесть лет стала его родиной.

Париж 1933 года не сильно отличался от Берлина 1932-го – такая же свобода, если не сказать вседозволенность, обилие писателей, поэтов, художников, прочих представителей художественной богемы; политическая и экономическая нестабильность – пусть и не такая взрывоопасная. Такой же рай для юной фотожурналистики и еще большая, конкуренция.

В 1934 году Фридман познакомился с недавно приехавшей в Париж немецкой коммунисткой Гердой Таро, которая вскоре стала его компаньонкой и любовницей. Молодые люди едва сводили концы с концами и, чтобы хоть как-нибудь улучшить свое финансовое положение, решились на отчаянный и весьма авантюрный шаг. Они создают фотогагентство, в котором Герда выполняла обязанности секретаря и торгового агента, Андре – лаборанта, а владельцем и по совместительству фотографом стал американский фотожурналист Роберт Капа. По Парижу проходит слух о невероятной ловкости этого «гения фоторепортажа», который всегда и всюду успевает первым. «Его фотографии стоят недешево, но он действительно того стоят», – уверяла Герда потенциальных клиентов. И это работало – богатый и загадочный американец был намного привлекательнее бедного венгерского еврея, жизнь которого протекала у всех на виду.

Естественно до 1934 года Роберт Капа никогда не существовал – его имя выдумала Герда Таро, а функции приходилось выполнять Фридману. Молодому человеку пришлось немало потрудиться, чтобы не уронить честь американского «асса фоторепортажа» – появляться первым на всех сколько-нибудь интересных событиях, приносить фотографии интересные и скандальные, хотя может быть не идеальные с художественной стороны. Он обладал художественными способностями, но эстетическая сторона фотографии никогда не интересовала его, в первую очередь с практической точки зрения: «Если ты называешь себя художником, тебя никто не напечатает», – поучал он своего друга Анри Картье-Брессона, – «Говори что ты фотожурналист и делай что хочешь».

В 1935 году добившись относительно стабильного положения во Франции, молодые авантюристы совершили короткую поездку в Новый свет, где не очень успешно пытались наладить контакты с американской прессой. В Соединенных Штатах Герда представляла своего спутника как … французского фотожурналиста Роберта Капу, естественно богатого, удачливого и знаменитого.

Обман был раскрыт вскоре после возвращения компаньонов в Европу. На одном из заседаний Лиги Наций в Женеве завязалась потасовка, и Фридман как обычно кинулся в самую гущу событий. Это заметил Люсьен Фогель – известный парижский издатель, основатель журналов «Vu» и «Vogue», который давно и безуспешно пытался познакомиться с американским фотожурналистом. И когда в редакции появились снимки инцидента, подписанные именем Роберта Капы, Фогель сразу понял в чем дело. Практичный человек, он не отказался от услуг ловкого авантюриста, даже не стал афишировать свое открытие – просто уменьшил гонорары неудавшемуся «американцу». Но Фридману и самому надоело купаться в лучах чужой славы и он «покончил с заокеанским гением», оставив себе его уже ставшее известным имя в качестве псевдонима. «Роберт Капа родился в Париже в возрасте 22-х лет», – говорил он позднее.

***

Летом 1936 года в Испании вспыхнула гражданская война. Интерес к этому событию по всему миру был огромным и вслед за военными, агентами и искателями приключений туда тысячами слетались журналисты и фотографы. В августе предприимчивый Люсьен Фогель нанял самолет и отправил в Испанию большую группу фотожурналистов – в том числе Роберта Капу и Герду Таро. В начале сентября в горах Сьерра-Морена в южной части провинции Эстремадура происходит активизация сторонников генерала Франко и Капа отправляется туда. Утро 5 сентября – одного из самых значительных дней в своей жизни – он встретил в окопе в ожидании атаки марокканских добровольцев отличающихся необыкновенной смелостью и жестокостью. «В тот день нам всем было очень страшно», – вспоминал фотограф позднее, – «Мы знали, что франкисты стреляли из новых автоматов. Количество убитых республиканцев исчислялось десятками. Я целый день так и просидел в окопе. Когда началась атака республиканцев, я высунул из окопа свою Лейку, а когда услышал автоматную очередь, вслепую нажал на пуск».

Смерть Солдата Лоялиста

Фотография была напечатана 23 сентября в журнале «Vu», позднее ее перепечатал «Life» и многие другие журналы по всему миру. Полное ее название – «Лоялистский ополченец в момент смерти, Сьерра-Морена, 5 сентября 1936 года» («Loyalist Militiaman at the Moment of Death, Cerro Muriano, September 5, 1936») – довольно сложно запомнить, поэтому обычно ее называют более коротко: «Падающий Республиканец» или «Смерть Солдата Лоялиста». Этот снимок до сих пор считается лучшей работой Роберта Капы и по совместительству лучшей военной фотографией всех времен и народов.

Знаменитый снимок до сих пор вызывает массу споров. Посудите сами: фотограф сделал во время атаки один кадр, не глядя в видоискатель, зная о том, что происходит перед объективом разве что в самых общих чертах. Вероятность получения «шедевра» чуть больше чем у художника вылившего на холст ведро с краской! Начиная с 1960-х годов исследователи творчества Роберта Капы проверили каждый миллиметр снимка, раскрыли тайну личности убитого солдата (хотя далеко не со 100% уверенностью), обнаружили какие-то параллели с другими снимками фотографа и его коллег. Появились «убедительные доказательства», что фотография была постановочной (в 1930-1940 годах это было обычной практикой); сторонники фотожурналиста выступили с не менее убедительными опровержениями. Спор с переменным успехом ведется уже более 40 лет и неизвестно будет ли в нем когда-нибудь поставлена точка. Хочется только отметить, что «удача» в таких делах совсем не подчиняется законам теории вероятности: «… подобно рыбаку или охотнику, фотограф делает ставку на невероятный случай и, как это ни странно, выигрывает чаще, чем это представляется сколько-нибудь разумным или обоснованным», – писал известный теоретик искусства Рудольф Арнхейм.

27 июля 1937 года, за несколько дней до своего 27-летия, в Испании погибает Герда Таро. Она была первой женщиной в военной фотожурналистике, она же стала первой представительницей этой профессии погибшей на войне. По некоторым данным, незадолго до ее отъезда Роберт сделал ей предложение; она отказала – видимо лучше его понимала, что работа для них обоих важнее. Капа надеялся вернуться к этому разговору после ее возвращения, но … она уже не вернулась. Правда ли это или еще одна часть легенды – наверно мы никогда не узнаем.

В 1938 году по заданию нескольких изданий Капа уезжает в Китай освящать события японской агрессии, потом снова отправляется в Испанию. Его фоторепортажи рассказывали историю простых людей захваченных войной: это может быть плачущая перед разрушенным домом азиатка или испанский беженец – у войны везде одинаковое лицо и фотографии Капы одно из лучших свидетельств этому.

***

В 1939 году Капа перебирается в Нью-Йорк, но как только Германия объявляет войну Великобритании, сразу же вылетает в Лондон. С 1940 по 1945 год он выполнял задания журнала «Life» на различных фронтах. Самый знаменитый его репортаж был сделан во время высадки союзников в Нормандии. «У военного корреспондента есть только одна ставка – собственная жизнь и он может ее поставить на ту или иную лошадь, а может отказаться от этого в последнюю минуту. Я – игрок. Поэтому я решил принимать участие во вторжении в первом эшелоне», – объяснял Роберт Капа. Он был единственным фотожурналистом, освещавшим это важнейшее событие.

Высадка союзников в Нормандии

«Моя прекрасная Франция выглядела убогой и непривлекательной и немецкий пулемет, поливающий пулями вокруг баржи, окончательно испортил мое возвращение», – писал он в книге «Немного не в фокусе» («Slightly Out of Focus», 1947), – «Парни с моей баржи стали вброд добираться до берега. Я приготовился сделать свою первую фотографию вторжения: солдаты идущие по пояс в воде с оружием наизготовку, оборонительные сооружения и дымящийся берег на заднем плане. Но боцман, который весьма торопился убраться отсюда, не понял, что я задержался, чтобы фотографировать; он подумал, что я струсил и помог мне выбраться из лодки метким пинком пониже спины. Вода была холодная, а до берега все еще оставалось более ста ярдов. Пули делали дырки в воде вокруг меня, и я поспешил укрыться за ближайшим защитным сооружением. Какой-то солдат спрятался вместе со мной, и мы несколько минут делили убежище. Он снял с ружья водозащитный чехол и стал не целясь стрелять в направлении берега. Звуки выстрелов придали ему смелости, и он отправился дальше, оставив меня одного. Теперь места стало достаточно, чтобы спокойно фотографировать парней, которые, как и я прятались за защитными сооружениями».

Позже он вспоминал, что ему никогда не было так страшно. Вспоминал как трясущимися руками – от страха? от холода? – перезаряжал фотоаппарат, снимал и снимал, снова перезаряжал и снова снимал, все время словно в бреду повторяя фразу, которая прилипла к нему со времен войны в Испании: «Es una cosa muy seria» («Это очень серьезное дело»).

Сколько это продолжалось: Пять минут? Час? Вечность? Он не смог бы тогда ответить на этот вопрос. Неожиданно страх завладел им. «Я ни о чем не думал и не принимал никаких решений», – писал Капа позднее, – «Просто вскочил на ноги и побежал к лодке. Я осознавал, что трусливо убегаю, старался заставить себя развернуться, но не мог». Единственное на что у него хватило сил – это держать камеру над водой.

Добравшись до Англии, Капа тут же отвез пленки в Лондон и сдал их в фотолабораторию. Лаборант, поддавшись всеобщему ажиотажу, допустил небрежность, в результате которой пленки оказались сильно перепроявлены. Из 106 снятых в тяжелейших условиях кадров удалось спасти только одиннадцать! Но эти нерезкие, полные драматизма, почти сюрреалистические фотографии очень точно передавали хаос и неразбериху того дня, свист пуль над головами солдат, холод воды и страх смерти. Именно ими руководствовался Стивен Спилберг, когда снимал сцену вторжения в фильме «Спасти рядового Райана».

***

В 1945 году Роберт Капа был одним из самых знаменитых репортеров в мире. Война, которую он так ненавидит, закончилась, он получил американское гражданство, впереди его ожидала спокойная мирная жизнь. Он говорил, что надеется «остаться безработным военным фотографом до конца своей жизни», но, как показали дальнейшие события, именно к этому он оказался не готов. В 1946 году он некоторое время работал в Голливуде, но это не принесло ему ни малейшего удовлетворения: «В такое большую кучу дерьма как Голливуд, я еще не вступал», – бросил он в запальчивости. Позже он предпримет еще одну попытку рассказать о мирной жизни – отправится в СССР с известным писателем Джоном Стейнбеком. Результаты оказались не лучше: «Эти русские оказались очень правильными, "морально устойчивыми", много и тяжело работающими людьми, а это так скучно для фотографа. … Мои четыре камеры, которыми я снимал войны и революции, им противны, и каждый раз нажимая на спуск, я ощущаю, что делаю что-то неправильное».

В 1947 году Капа вместе со своими друзьями Анри Картье-Брессоном, Дэвидом Сеймуром и Джорджем Роджером основали фотоагентство «Магнум» («Magnum Photos»). В наши дни это самое знаменитое и преуспевающие объединение фотографов-документалистов в мире, но в конце 1940-х годов оно едва сводило концы с концами. Роберту Капе, который как самый деятельный и предприимчивый стал его первым директором, приходилось играть на скачках, чтобы заплатить секретаршам. «Когда я, вернувшись с Востока, пришел к нему за полагающимся мне гонораром», – вспоминал Картье-Брессон, – «он сказал: "Возьми-ка ты лучше аппарат и принимайся за работу. Твои деньги я вынужден был использовать, потому что нам грозило банкротство". Меня это, конечно, расстроило и рассердило, но делать было нечего: он был прав».

В 1948 году Капа отправляется в Израиль. Арабские государства – Египет, Сирия, Ливан, Иордания, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен сразу после объявления независимости Израиля объявили молодому государству войну. Как еврей Капа конечно же был на стороне израильтян, многие из которых были родственниками погибших в годы Второй Мировой Войны. С 1948 по 1950 год фотограф ездил туда трижды, некоторое время он всерьез подумывал о том, чтобы переехать в Израиль навсегда.

В 1950-х годах в Соединенных Штатах началась печально знаменитая «Охота на ведьм» и известные проблемы начались у многих фотографов, даже таких знаменитых как Маргарет Бурк-Уайт и Сол Либсон. Что касается Роберта Капы, то в связи с его левыми взглядами, недавней поездкой в Советский Союз, друзьями из известной своим свободомыслием художественной элиты, он вполне подходил на роль «коммунистического перевертыша» и кандидата в так называемый «черный список». У него даже забрали американский паспорт, и ему стоило больших трудов его вернуть.

Случись это несколько лет назад, Капа скорее всего плюнул бы и уехал обратно в Европу. Но теперь проблемы появились у его любимого детища – фотоагентства «Магнум», особенно у американского филиала организации. Чтобы спасти положение Роберт Капа решил «поступиться принципами»: он отказался от своих когда-то левых взглядов, выгнал из состава «Магнума» талантливого фотографа Жизель Фройнд, известную своими прокоммунистическими симпатиями. Ходили слухи, что он сообщал в «соответствующие органы» имена фотографов так или иначе связанных с коммунистической партией – очень хочется верить, что это не так. И хочется надеяться, что этот мужественный и талантливый человек исправил бы свои ошибки, если бы судьба отпустила ему немного больше времени.

В 1954 году журнал «Life» заказал Роберту Капе серию репортажей из Индокитая, и он в очередной раз становится военным репортером. Может быть не совсем «военным» – его больше волнуют не боевые действия, а жизнь гражданского населения в охваченной войной стране. Очень символично название его последнего репортажа: «Горький рис»: «Это будет чудесная история», – говорил он 25 мая утром, выезжая из вьетнамского городка Нам-Динх. Он был в прекрасном настроении и все время шутил: «Я буду хорошо себя вести сегодня. … Не буду рассказывать, какой я великий журналист и фотограф».

Через восемь часов и тридцать километров он вышел из машины и пошел по полю посмотреть на шоссе через заросли бамбука. Вдруг раздался взрыв. «По звуку я понял, что взорвалась противопехотная мина», – рассказывал его попутчик репортер Джон Маклин, – «Я выскочил из машины – по полю бежал вьетнамский лейтенант, сопровождавший нас в поездке. Подбежав к машине, он, задыхаясь, проговорил: Фотограф мертв».

***

«Для всех, кто знал его, непонятно, как так случилось, что случай одолел его», – писал Эрнест Хемингуэй из Мадрида, где он тогда находился, – «Он был всегда таким живым, что я никак не могу привыкнуть к мысли о его смерти». И это правда: «Если твои снимки недостаточно хороши, значит, ты был недостаточно близко» говорил Капа и с каждым разом подходил все ближе и ближе – как будто хотел заглянуть смерти в глаза. И на это раз это ему удалось. «Капа всегда виделся мне в светящемся одеянии великого тореро, но этот тореро никого не убивал», – вспоминал Анри Картье-Брессон, – «он отважно сражался за себя и других в круговороте событий; по воле рока он был сражен в апогее своей славы».

Автор Андрей Высоков

ф