Кланяюсь Нестору Васильевичу и сообщаю крайне горестную весть...

Сего числа после обеда прилег я на диван почитать, как вдруг раздался звонок и слуга мой Терентий объявил, что приехал г. Аксаков и еще кто-то, и просят снять маску с Гоголя. Эта нечаянность так поразила меня, что я долго не мог опомниться. Хотя и вчера еще Островский бывши у меня говорил, что Гоголь крепко болен, но никто не ожидал такой развязки. В минуту эту я собрался, взяв с собою моего формовщика Баранова, отправился в дом Талызина, на Никитском бульваре, где у графа Толстого проживал Николай Васильевич. Первое, что я встретил, это была гробовая крыша малинового бархата /.../ В комнате нижнего этажа я нашел останки так рано взятого смертию.

В минуту закипел самовар, был разведен алебастр и лицо Гоголя было им покрыто. Когда я ощупывал ладонью корку алебастра - достаточно ли он разогрелся и окреп, то невольно вспомнил завещание (в письмах к друзьям), где Гоголь говорит, чтобы не предавали тело его земле, пока не появятся в теле все признаки разложения. После снятия маски можно было вполне убедиться, что опасения Гоголя были напрасны; он не оживет, это не летаргия, но вечный непробудный сон /.../

При уходе от тела Гоголя я наткнулся у крыльца на двоих безногих нищих, которые стояли на костылях на снегу. Подал я им и подумал: эти безногие бедняжки живут, а Гоголя уже нет!"

(Николай Рамазанов - Нестору Кукольнику, 22 февраля 1852 года).

Известный литературовед, главный редактор академического полного собрания сочинений Н.В. Гоголя, профессор РГГУ Юрий МАНН прокомментировал этот документ.

- Когда и при каких обстоятельствах стало известно это письмо?

- Впервые оно было опубликовано в сборнике М.Г. Данилевского, вышедшем в 1893 году в Харькове. Письмо было приведено не полностью, без указания адресата и потому оказалось вне внимания исследователей, изучавших обстоятельства смерти Гоголя. Года два назад я работал в рукописном отделе РНБ (бывшая библиотека имени Салтыкова-Щедрина), фонд 236, единица хранения 195, лист 1-2, где собирал материалы для второго тома биографии Гоголя. (Первый том - "Сквозь видный миру смех..." Жизнь Н.В. Гоголя. 1809-1835." - вышел в 1994 году). В числе других я обнаружил и этот документ.

- Почему же вы так долго молчали?

- Все это время я работал над книгой, где письмо будет опубликовано полностью. Предоставить фрагменты письма для публикации меня заставил тот факт, что к недавней печальной дате версия о том, что Гоголь был похоронен живым, снова пошла гулять по страницам газет.

- Что именно в этом письме свидетельствует, что Гоголя похоронили не живым?

- Начнем с фактов. Гоголя лечили лучшие врачи того времени. Если с точки зрения современной медицины и не все делалось так, как надо, все-таки это были не шарлатаны, не недоумки, и отличить мертвого от живого они, конечно же, могли. Кроме того, врачей соответствующим образом предупредил сам Гоголь, точнее, его завещание, где было сказано: "Находясь в полном присутствии памяти и здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю. Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не появятся явные признаки разложения."

- Но в письме про эти признаки ничего нет...

- И не могло быть. Гоголь скончался в 8 часов утра, Рамазанов появился сразу после обеда. Он был замечательным скульптором, знал Гоголя лично и, конечно, со всем вниманием отнесся к порученному делу. Снятие маски с живого человека невозможно. Рамазанов убедился, что опасения Гоголя были напрасны, и с величайшим сожалением констатировал, что это сон вечный. Достоверность его вывода увеличивается тем, что внимание было соответствующим образом, то есть завещанием Гоголя, направлено. Отсюда категорический вывод.

- Почему же все-таки голова Гоголя оказалась повернутой?

- Бывает, что в гробу крышка под давлением смещается. При этом она касается черепа, и он поворачивается.

- И все же версия о том, что Гоголя похоронили живым, гуляет...

- Причина тому - обстоятельства жизни, характер, психологический облик. Сергей Тимофеевич Аксаков говорил, что нервы у Гоголя были вверх ногами. От него всего можно было ожидать. Надо еще учесть, что невольно произошло сопряжение двух тайн: "Мертвые души" должны были раскрыть тайну русской жизни, предназначение русского народа. Когда Гоголь умер, Тургенев сказал, что в этой смерти скрыта какая-то тайна. Как это часто бывает, высокая тайна жизни и творчества Гоголя была низведена на уровень дешевого беллетристического хода и мелодраматического эффекта, которые всегда впору массовой культуре.