Десять пишем

«Нефть» Пола Томаса Андерсона
Американец Пол Томас Андерсон любит снимать фильмы о деградации и о неверно выбранной дорожке (см. «Ночи в стиле буги»). «Нефть» – иной случай, у главного героя дорожка одна, и ведет она к однажды обозначенной цели – одиночеству.

««Бэтмен» теперь – триллер. На слух – смешно. Но Леджер действительно страшен»

Нефтянику Плэйнвью деньги нужны лишь для того, чтобы однажды спокойно вознестись над людишками. В общечеловеческом понимании он – чистый дьявол, но, как и в случае с любым дьяволом, его специальность – неприятная правда. Сложно спорить, людишки действительно дрянь, стыд потерявшая, и участи иной, кроме как стать очередной ступенькой в лестнице из трупов, банально недостойная. Сам бизнесмен стыдится только одного – что все еще остается человеком, и, используя в своих целях тварь божью, способен оную и полюбить, от чего впоследствии сплошные расстройства. Так что отныне – ничего личного, only business.

В узком смысле этот фильм – полигимник расчетливым капиталистам, что создали Великую Америку. В более широком, портрет самой Америки – умной, жестокой и прагматичной. Учитывая, что в русском варианте нефть зарифмовали с кровью (в оригинале «There Will Be Blood»), прокатчикам больше по душе трактовка номер два.

Наиболее сильные места фильма – это Дэниел Дэй-Льюис, сыгравший Плэйнвью, операторская работа и режиссура в целом. По делам и почет – кому «Оскар» ушел, кому берлинский медведь, кому «Бафта».

«После прочтения сжечь» Джоэля и Этана Коэнов
Очередной пазл от братьев Коэн и практически на ту же тему: через сто лет после Плэйнвью землю населяют все те же тупые уроды, разве что айфонами успели обрасти. Кроме того, цели тех, кто «право имеет», изменены с поправкой на комедийный жанр, но вы даже представить себе не можете, на что способна женщина ради пластической операции. Наконец, в «Нефти» шла речь о герое-мизантропе, в «После прочтения» мизантропами выступают режиссеры, а ближе к концу – и зрители.

Крови будет много, но никого не жалко: дебилы должны умереть просто ради сохранения генофонда. Подстава в том, что дуракам, как известно, всегда везет. И, наверное, рано или поздно всем повезет: в абсурдистском мире Коэнов дебильно похоже все человечество, и простофильство цэрэушников с лихвой компенсируется звериной серьезностью русской разведки, представители которой, восседая под портретом Путина, искренне недоумевают, как можно шпионить против Штатов не за идею.

Данная картина, безусловно, понравится всем циникам, всем поклонникам Коэнов (зачастую речь об одних и тех же людях) и всем тем, кто способен оценить вышеизложенную шутку про русскую разведку. Всем остальным остается наслаждаться Брэдом Питтом, который лишний раз доказал, что лучше всего ему удаются роли двадцатилетних раздолбаев.

«Темный рыцарь» Кристофера Нолана
Переиграть Николсона было невозможно, поэтому Хит Леджер сделал своего Джокера. И Леджер сделался страшен. Его лишенный инкогнито, антуража и корысти шут неуютен по факту, как реальность, а не как перформанс. Как безумная старуха, шепчущая вам на ухо в переполненном вагоне метро: «Евреи правят миром, я это читала недавно».

Как силуэт в Битцевском лесопарке темной ноченькой 2007-го. Плюс актуальный ребрендинг в жилу: вместо игривого «танцевали ли вы с дьяволом при бледном свете луны?» – пацанское «ты че такой серьезный?», вместо электрошокера – нож-выкидуха, вместо цветочков с кислотой и пестиков с метровым дулом – порох, бензин и динамит, они гораздо практичнее, а главное – дешевле.

Словом, «Бэтмену» сменили жанр. Рожденную гением Бартона, но обесцененную троечником Шумахером готишную фрик-сказку решили не возрождать, а выкосить под корень. Нолан отринул всякую понарошку, выжег комикс напалмом: его кино про коррупцию, новейшие разработки ФБР и русских балерин на буржуинской яхте.

Бэтсигнал не сияет в готемском небе юбилейным рублем, а виднеется просветом суповой консистенции (то есть так, как велят законы физики). Белое лицо Джокера – это грим, а не побочный эффект от купания в химикатах. Короче, «Бэтмен» теперь – триллер. На слух – смешно. Но Леджер действительно страшен.

Из других плюсов – сценарист, который с чистого листа прописал характеры и закрутил интригу. С учетом смены жанра это, наверное, не так уж сложно, однако заслуг драматурга не умаляет: некоторые умудряются и бракованные спички выпускать. Из минусов, собственно, сам Бэтмен, который стал персонажем, наверное, Достоевского. Оно, конечно, – ход, но вопрос, «зачем в этом фильме «про Бэтмена» Бэтмен», так и гложет, так и зудит. Руки надо отрывать за глумление над любимыми героями детства!

Все фотографии

Впрочем, это все глупости: будто Коэнам делать нечего, кроме как «Бэтмениану» цитировать. У них своя монетка, важная часть центральной метафоры о том, что времена изменились, ни чести у молодых нет, ни принципов, жизнь человеческая зависит от прихоти палача, и старикам, привыкшим к игре иной, здесь не место.

Если воспринимать это на слух, у фильма были все шансы стать занудным старперским триллером. Однако по факту это жестокая, динамичная картина, честно разыгранная по формуле «ты убегаешь, я догоняю». Ради чистоты стиля и жанра, а также «Оскара», понимая тот факт, что страна жестоких мужчин «Мальборо» и уважающий право электрического стула штат Техас условности не стерпят, Коэны даже отказались от своего любимого персонажа – недотепы. Можно было бы уверовать, что отказались они и от насмехачества над всем и вся. Кабы не монетка.

По мнению Американской киноакадемии, «Старикам здесь не место» – лучший фильм прошлого сезона, и это тот случай, когда с Американской киноакадемией не грех и согласиться.

«ВАЛЛ-И» Эндрю Стэнтона
Когда в прокат выходит очередной мульт класса «Шрэк», многим начинает казаться, что империя дедушки Уолта Диснея сдала свои позиции окончательно, уступив семейной анимации, где детям – зверушки, а их родителям – шуточки про сиську. Хотя пора бы уже привыкнуть – раз в пару лет наследники мультимиллионера выдают такую бомбу, что кости собирай. В случае с «ВАЛЛ-И» речь идет даже не о бомбе в коммерческом ее понимании, а о возврате к истокам мультипликации, к драматургии образов.

Добрую половину ленты диалоги просто отсутствуют, что и есть добро: смешной и трогательный робот-мусорщик «ВАЛЛ-И» гениально играет в театре одного актера под гениальную же музыку Томаса Ньюмана. Играет сценами – робот и кубик Рубика, робот и друг его таракан, робот смотрит «Шербургские зонтики», робот тоже хочет баиньки. Растрогать половозрелых не так уж и сложно – доказано Бэмби, но Стэнтону удалось растрогать их, в общем-то, неодушевленным предметом. Ранее казалось, что доступно это только человечищам вроде Норштейна. «Голливуд его препохабие» начнется ближе к финалу, однако режиссер выкрутился и тут, до дыр зацитировав «Космическую одиссею-2001» Стэнли Кубрика: критикам было не устоять.

Данный мультфильм претендует на «Оскар», и конкуренты у него знатные – вроде «Кунг-фу Панды» и «Мадагаскара-2». Если робота обидят, плакать не будем. Но на всякий случай предупреждаем: дети не прощают. Экологи, кстати, тоже.

«Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего
Стиль Германа-младшего был очевиден уже по Garpastum: сюжет вторичен, но любой кадр картины можно вычленять и вешать на стену в рамочке. Однако природный талант и хорошая наследственность счастливо уберегли молодого режиссера от той формы, которая в ущерб содержанию.

Сюжет действительно не сложен: молодой врач, следящий за тренировками потенциальных космонавтов в Москве и на Байконуре, не может разобраться со своими женщинами, с оптимизмом и фатализмом, с советской властью и со скворечником. Но любой ракурс – мысль, диалог – интеллектуальная провокация, а линия Гагарина, забавляющегося с чумазым велосипедом, Гагарина, спящего на полу в ванной и пробуждаемого водкой, – лучшее, что существует в деле очеловечивания сверхчеловеков.

На последнем Венецианском кинофестивале «Бумажный солдат» получил «Серебряного льва», ввиду чего на соискание «Оскара» разумно отправлен не был: Американская киноакадемия к европейским любимчикам относится весьма ревниво, а к занудным самокопаниям «этих странных русских-советских» – предсказуемо равнодушно.

«Залечь на дно в Брюгге» Мартина Макдонаха
На первых порах этот фильм весьма удачно маскируется то ли под производственную драму о жизни киллеров, то ли под черную криминальную комедию и четко следует ее нехитрым законам широкого применения: если в первом акте на стене висит ружье, в третьем оно обязательно выстрелит. В нашем случае роль ружья исполняет карлик-расист, сидящий на лошадиных транквилизаторах. Еще в фильме много кокаина, мата, шлюх и здравого стеба. Точнее, в первой его половине.

Вторая – это, собственно, сам Брюгге и есть: предрождественский гротескный город, заключенный в сувенирную сферу с поролоновым снегом и запачканной кровью запиской школьника, в которой он просит у Бога прощенья за то, что не успевает по математике. В целом же – это разыгранная на троих пьеса о наивной совести и извращенной чести. Федор Михайлович аплодировал бы стоя.

«Брюгге» для ирландца Макдонаха – дебют в большом метре, для зрителя – европейское по духу и американское по динамике и юмору кино. И даже то, что в свое время Макдонах явно налегал на Тарантино, нас особо не смущает.

«Американская киноакадемия к европейским любимчикам относится весьма ревниво, а к занудным самокопаниям «этих странных русских-советских» предсказуемо равнодушно»

«Стиляги» Валерия Тодоровского
Формулу хорошего мюзикла для невзыскательных лучше всех сформулировал Баз Лурман в «Мулен Руж»: больше цвета, больше ритма, больше размалеванных фиф плюс проверенный музыкальный материал. Имелось подозрение, что у русских ничего такого не получится: либо галимый сурьез перевесит, либо стилистика новогодних «Голубых огоньков».

Однако Тодоровский сделал невозможное, его «Стиляги» – атмосферный, предсказуемый, наивный, глуповатый и блестящий продукт, а именно таким и должен быть мюзикл. Кроме того, наряду с «Адмиралом» это очередной гвоздь в гроб «совка»: в отдельных сценах среди ладных личиков комсомольцев проглядывает вполне нацистское мурло.

В целом это фильм о свободе, но содержащий не самую удобную метафору для ищущих. Ибо цветом брюк и высотой кока измеряется отнюдь не свобода, а молодость. Обратно, по запрету на стиль, цвет и жанр, по клише «сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь» определяется не столько тоталитарная, сколько бесконечно тупая система. А дураком родился – дураком помрешь. В равной степени это касается и системы, и главного героя.

Объективным минусом картины можно обозначить 20–25 минут лишнего времени, которые стоило вычислить и безжалостно уничтожить в монтажной. Наконец, это тот редкий случай, когда тема сисек раскрыта зря. Впрочем, за перепев «Человека и кошки», «Скованных одной цепью», «Моей маленькой бэйбы» и «Шаляй-валяя» простить можно многое.

«Класс» Лорана Канте
Сорвавшая гран-при в Каннах художественная лента маскируется под документальную весьма искусно: камера лишь безмолвный свидетель, не делающий выводов. Ввиду этого лента может понравиться и фашистам, и либералам: первые зафиксируют дебилизм мультикультурных подростков из еще дымящихся предместий, вторые – попытки системы стереть грань непонимания между ними и «коренными французами», между учениками и их учителем.

В этом контексте оригинальное название – «Между стен» – начинает играть особыми красками понимания, но не морали. А в последнее время найти фильм о социальных проблемах без морали столь же сложно, как и фильм о Париже без Эйфелевой башни в одном из кадров. В картине «Класс», запечатлевшей один учебный год в проблемной парижской школе, нет ни того, ни другого.

Снят «Класс» по автобиографическому роману Франсуа Бежодо, в итоге учитель Бежодо играет учителя Бежодо, а ученики Бежодо – учеников Бежодо. Проект, словом, почти семейный.

«Перемотка» Мишеля Гондри
История о том, как два охламона решили переснять на видеокамеру всю американскую киноклассику, могла остаться рядовой комедией, легким, остроумным, лиричным фильмом, что при жизни Адама Сэндлера весьма ценно, но все же не событие. Однако лукавый француз Гондри пошел чуть дальше и по факту протянул руку дружбы от имени «конгломерата поклонников сатаны» (то есть Голливуда) независимому кинематографу в спектре от Роджера Кормана до Ллойда Кауфмана.

Да, это народное кино, так может каждый – за три чужих копейки, с дергающейся ручной камерой, с идиотами-однокурсниками в главных ролях. Это, если хотите, учебник: как снять лазерную пушку при помощи новогодней мишуры и как сделать Кинг-Конга, если бюджет позволяет использовать лишь ковер из папиного гаража и игрушечный грузовик младшего брата.

Отдельно стоит отметить Сигурни Уивер в роли холеной адвокатской суки, борющейся за авторские права означенного конгломерата. Как говорится в подобных случаях, «данный пост проплачен пиратами».

Грусть светлую вызывает лишь тот факт, что прародитель кинотрэша Эд Вуд-младший до премьеры «Перемотки» не дожил. Эх, какой человек был! Сейчас таких не рожают.

Два в уме

«Адмиралъ» Андрея Кравчука
За огромное количество исторических ошибок и неточностей, за ярмо лошадиной сентиментальности фильм буквально сгноили. За сим заметим, что образование здравому восприятию зачастую мешает. Гораздо лучше про сей продукт написала одна наивная блогерша, справедливо заметив, что, мол, с середины фильма не покидало ощущение, что Колчака расстреляют, и «так оно и вышло».

Ведь речь по большому счету идет не о биографической драме и не об историческом расследовании, а о мелодраме и очередном хвастовстве на тему «а мы теперь и такие спецэффекты рисовать умеем». Действительно, умеем. А вот отличать идеологический продукт от произведения в легком жанре – не особо.

Меж тем «Адмиралъ» – первый фильм, способный потеснить «неуловимых мстителей» в детских игрищах. Кинематографическое нечто, развенчивающее детские образы о плохих белых и хороших красных, ибо «Свадьбу в малиновке», «Чапаева» и тех же «неуловимых» ребятня смотрит по-прежнему. Только так – через правильный гламур, правильную попсу и снежно белые кители – мы наш, мы новый мир построим.

«Морфий» Алексея Балабанова
Очередная экранизация одного из самых читаемых в России писателей от единственного российского режиссера, фильмы которого окупались и в «смутных» 90-х – уже событие, которое не отметить нельзя. Тем более что «по сценарию Сергея Бодрова-младшего». При этом «Записки юного врача» – не лучшее у Булгакова, «Морфий» – не лучшее у Балабанова, да и Бодрова-младшего мы любим не за это.

К сожалению, «Морфий» – тот самый случай, когда режиссеру стоит расслабиться, возлюбить какого-нибудь ближнего и заново сесть за монтаж. Нет, фильм отнюдь не плох, но всепожирающая ненависть не просто к человечеству (это еще понять можно, любить человечество действительно не за что), а ко всему живому вообще оттеняет и характеры, и метафоры, и любую попутную мысль, остается только некое «сдохни» – красными буквами по белому снегу.